Почему мне кажется, что он мой? Потому, что у него такая особенность: он называет, формулирует происходящее. И, в том числе, происходящее внутри. У меня есть отношение, мысль / идея — и он её формулирует, произносит про себя. Иот этого мне кажется, что и я подумал, и я произнёс. Но подумал / почувствовал — я, а произнёс — не я, а «диалог».

— Пойдёмте, надо тренироваться! А то наша команда проиграет! — Позвольте, но я не состою ни в какой команде! — Мы же проиграем! Быстрее! — Сочувствую, но я-то при чём? Я не в команде.

ОЧЕНЬ большой, надо искоренять. Придёт и скажет: «Всё, Серёж, я не шучу. Я серьёзно, давай заканчивай! Я серьёзно.» И что дальше? Если я не буду «серьёзно»? Побьёт? Убьёт?

Опять меня мечет между несколькими практиками: будем наблюдать сердце — нет, аджну — нет, в носу — нет, будем делать параллельно випассану — нет, будем только дышать, но с випассаной.

Может быть, глазу нравится органическая сложность: это похоже на цветущую, добротно растущую зелень, лес, сад, в которых растут много разных видов, какие-то цветут, какие-то вьются. Ведь в этнических культурах так много растительной тематикии орнаментов, повторяюих ветвление и вьющиеся лозы.